[chemicalfreak]

Название: Under the Christmas tree.
Автор:  Катя Несмеянова
Жанр: порно с легким намеком на сюжет и столь же легким налетом романса
Дисклеймер: Все права на сериал "Сверхъестественное" принадлежат Эрику Крипке.
Размер: мини, 865 слов
Рейтинг: NC-17
Пейринг: Сэм/Дин
Примечание: Merry Christmas and Happy New Year to  Laen Itaara!

читать.

Перегар забивает собой, пожалуй, все запахи. Столь милый сердцу хвойный, и резкий запах пота, и одеколон Сэма. Дин лежит под собственноручно притащенной вчера утром елкой, обнимая большую коробку, перевязанную бантом, и громко храпит, едва не пуская слюну на яркую обертку.
Младший сидит на кровати и беззвучно смеется, наблюдая за братом. Как тот ворочается, сонно чешется. Невозможно больше сидеть так далеко.
Сэм старается быть как можно тише когда подкрадывается и садится рядом. Елка немаленькая, и он как раз умещается между двумя нижними лапами, а одна из середины путается в волосах на его макушке.

Дин издает какой-то странный гортанный звук, вздрагивает и просыпается. Проснуться рождественским утром и найти себя лежащим под деревцем и поглаживающим бока картонной коробки - не то чтобы приятно. Он отпихивает от себя подарок и садится на полу, сгребая конечности и пытаясь сглотнуть.
- Сэээм?
Мягкая теплая рука ложится ему на плечо.
- Блядь!
Дин вздрагивает от неожиданности и поворачивается. Кашляет.
- У нас есть вода?
Голос сиплый, как всегда по утрам с перепоя. Сэм улыбается и идет к маленькому холодильничку, который мини-баром-то назвать сложно. Он открывает бутылку, крепко сжав крышку своей большой ладонью, и отдает брату.

Дин пьет жадно, сминая податливый пластик. Вода выплескивается, скатывается вниз по подбородку, шее, заливает рубашку с футболкой. Сэму нравится прикасаться к фланели. Сминать в кулаке полочку рубашки, стягивая рукав с плеча Дина. Потом вторую, настойчивее, быстрее. Подходить ближе, соприкасаться щеками, забираться руками под футболку.

Спина Дина широкая и мускулистая, пускай с Сэмом ему не сравниться. Рельефные мышцы, ровный столб позвоночника, тонкие ребра, узкая талия… Руки Сэма блуждают вверх и вниз, задерживаясь то там, то тут, и Дин уже давно выпустил бутылку из рук.
На эти прикосновения невозможно не отвечать. Невозможно не тереться носом о выбритую минут пятнадцать назад щеку, не целовать между челюстью и ухом, не дышать так неровно в шею. Дин всхлипывает на вдохе и тянется губами к губам Сэма.

Во рту все еще сухо после вчерашней пьянки - мелкий все-таки переборщил с ромом в гоголе-моголе, засранец, да и количеством собственно напитка тоже отличился - и Сэм кажется живительным источником среди пустыни. В голову сразу приходят мысли о миражах, Дин ругается про себя, отгоняя их подальше, и притягивает Сэма за затылок еще ближе к себе, буквально впечатывая. Он не хочет отрываться от него никогда, в этой жизни ему достаточно просто стоять вот так, слепленному воедино с собственным братом, как бы пошло, порочно и грязно это ни звучало.

Стоять долго не получается. Сэм целует туго, и воздуха перестает хватать. Дину кажется, что земля уходит из-под ног, а может это просто остатки воды разлились по кафелю, или все-таки кислорода действительно мало.
Он медленно опускается на колени, утягивая Сэма за собой, он держит в руках его лицо так, будто это шар земной, и сознание отказывается понимать, как так вышло, что одежды на них уже почти нет.

Сэм остается на его шее темно-красными следами. Он обводит языком подрагивающий кадык и сползает все ниже, параллельно прижимая Дина спиной к полу. Кафель холодный и весь в хвое, но им обоим сейчас все равно.
Когда Сэм берет у него в рот, Дин закатывает глаза и шипит. Он прекрасно знает, как Сэм умеет это делать, и сам не может разобрать, что заводит его сильнее - это знание или маячащая у него между ног макушка.
Ни ритмом, ни темпом, ни какой-либо вообще стабильностью тут и не пахнет. Как и всегда с этим человеком. Сэм-осторожно-как-на-вулкане. Сэм-берегитесь-сама-внезапность. Сэм-внимание-глубокая, черт возьми, глотка.
Сейчас он медленный, даже ленивый. И Дин просто не знает, куда себя девать. Он мечется, бьется, натыкается на что-то. Пытается сделать что-то сам, но огромные ладони гладят и укладывают его бедра обратно.

Когда Сэм отстраняется, Дин не успевает понять, что происходит. Он снова чувствует теплое дыхание на своих ключицах и влажные поцелуи чуть ниже. Слышит, как в полной тишине только Сэм шуршит, нащупывая джинсы, открывая тюбик и чуть позже швыряя его в сторону. Тихий стон, и такое привычное ощущение. Дин знает, как ему нравится, и старается сейчас раскрыться, чтобы потом сжать как можно сильнее, до ярких звезд в глазах. Сэм скользит в нем все быстрее, догоняя, животом касаясь его члена. Дин слегка приподнимается на локтях, чтобы сделать этот контакт еще теснее, и его руки дрожат в этой сладкой истоме.

Он кончает от звука собственного блядского стона, и Сэм не заставляет долго себя ждать. Ему достаточно одного взгляда на рот Дина, приоткрытый, просящий, и он впивается в него, одновременно изливаясь.

У Сэма каждый раз сносит крышу, когда он любуется только что кончившим Дином. Это лучше, чем огонь или вода, на которые другие готовы смотреть вечно. Это лучше, чем что угодно. Ему нравится то, что он видит, его запах, его вкус, ощущение прикосновения. Словно высшее просветление, блаженство, Нирвана. Нечто, еще хуже поддающееся описанию, чем собственно оргазм.


Когда он возвращается из душа, Дин все так же лежит на полу. Сэм присаживается рядом на корточки и целует его в висок.
- Эй, простудишься же, ночью хоть одетый был.
Он ничего не говорит в ответ. Сэм стаскивает влажное махровое полотенце со своих бедер, аккуратно вытирает Дина, а потом берет на руки и относит в постель. Накрывает одеялом и тоже ложится, обвивая его одной рукой и бубня себе под нос:
- Вот придурок, всю ночь проспал с огромной коробкой в обнимку, и даже не посмотрел, что внутри. Тоже мне Рождество, без подарков-то.